Выросли цены на продовольствие

Продовольственная база Калининградской области наполнена

Продовольственная безопасность России станет крепче

На Кубани накоплен богатый опыт возделывания сахарной свеклы и создана мощная сахарная промышленность

Группа "Черкизово" приобрела компанию "ЛИСКО-Бройлер", одного из крупнейших производителей птицы в России

Danone вложил в реконструкцию Кемеровского молочного комбината 1,2 млрд. руб

Проблемы с экспортом сыров в Россию снизят цены на молочку в Украине

Союзмолоко привлечет к работе бельгийских консультантов

Астраханцев накормят тиляпией

Астраханское правительство выделило среди инвестпроектов предложение выращивать тиляпию.Завод полного цикла, на выходе которого будет продукция из тиляпии, построят в Красноярском районе, сообщили agroday.ru. Рыбу с непривычным названием называют еще речной курицей, морским цыпленком. Ежегодный выпуск теляпии составит 1.1 тысячи тонн. 

Экстравагантным проектом занимаются «Национальные рыбоводные биотехнологии». Компания построит комплекс близ поселка Степной. Предприятие будет разводить рыбу, перерабатывать, реализовывать. Сейчас тиляпия поставляется зарубежными производителями. Местная тиляпия будет иметь стабильную цену, обещают «биотехнологии».

Олег Иванов, гендиректор компании, заверил астраханское правительство, что вопросы сбыта тиляпии проработаны. Мощности завода рассчитываются на крупнейшего дистрибьютора РФ, контракт с которым подписан. Рыбзавод выйдет на номинальную мощность через полгода после запуска. Тиляпинский проект обойдется в 492 миллиона. Иванов обещает, что наладив производство тиляпии, перейдет на выращивание осетров.

Источник http://agroday.ru

«Перммолоко» выкупают владельцы Нытвенского маслозавода

Пермский молкомбинат, с 2006 года входивший в холдинг DANONE, выкупили бизнесмены Сергей Поздеев и Юрий Кряжев, совладельцы ООО «Маслозавод „Нытвенский“». Об этом „Ъ“ рассказали сразу несколько источников. Связаться с самим господином Поздеевым „Ъ“ вчера не удалось, он не отвечал на звонки по мобильному телефону. В холдинге на вопрос „Ъ“ также не смогли оперативно ответить. Вице-премьер Алексей Чибисов пообещал прокомментировать сделку в понедельник.

По данным „Ъ“, предполагается, что все сотрудники комбината сохранят свою работу, переоформившись в новое юрлицо, подконтрольное Нытвенскому молзаводу. О смене собственника коллективу может быть объявлено до конца этой недели. Предполагается, что процесс перехода комбината к новым собственникам завершится к 30 июля.

Сергею Поздееву принадлежит 70% ООО «Маслозавод „Нытвенский“», еще 30% — Юрию Кряжеву. Также они контролируют молкомбинат «Юговской» и перерабатывающие производства в Октябрьском, Ординском и Кишертском районах. Общий объем переработки составляет 250 тонн молока в сутки, то есть в год более 90 тыс. тонн. Мощности бывшего «Перммолока» доходили до 100 тыс. тонн. Таким образом, с покупкой «Перммолока» нытвенские молочники могут получить 60–65% рынка Прикамья. В 2013 году в Пермском крае, по данным краевого минсельхоза, было произведено 239 тыс. тонн цельномолочной продукции (рост 2,8%).

ОАО «Перммолоко» сменило собственника в начале 2006 года — пермский предприниматель Владимир Плотников продал его федеральному холдингу «Юнимилк». В то время «Перммолоко» было крупнейшим молокоперерабатывающим предприятием Прикамья. По собственным оценкам, «Перммолоко» на момент продажи занимало на рынке Перми долю в 65%, в Пермском крае — 20–25%. По данным „Ъ“, в свое время структуры бизнесмена Владимира Плотникова получили за «Перммолоко» от «Юнимилка» $27 млн. Новый владелец пообещал серьезные инвестиции. Вскоре «Юнимилк» отказался от пермского бренда, заменив продуктовый ряд своей «линейкой». Кроме того, «Юнимилк» начал экспортировать собираемое на территории края сырое молоко для переработки в другие регионы РФ, сократив производство молока на самом предприятии. После выкупа краевой доли в «Перммолоке» «Юнимилк» ликвидировал общество, превратив пермское предприятие в свой филиал.

Молкомбинат «Пермский» в структуре DANONE специализируется на производстве пастеризованного молока, сливочного масла, творога и творожных сырков. Объемы переработки в последние годы заметно снизились: в 2013 году пермский филиал перерабатывал в год 25 тыс. тонн молока, тогда как в 2007 году — около 100 тыс. тонн. Сведения о том, что DANONE намерен продать пермскую площадку, появились в конце прошлого года. Участники рынка подтверждали это „Ъ“, среди причин называя тот факт, что фактически молочный рынок был поделен до прихода мирового бренда, поэтому найти интересных производителей ему не удалось.

«Если сделка завершилась, то этот покупатель знает, что в дальнейшем делать с предприятием», — считает бывший гендиректор ОАО «Перм­молоко» Александр Логачев. По его мнению, молочный холдинг Сергея Поздеева пойдет на дальнейшую специализацию производства своих предприятий (Юговской завод специализируется на производстве сыра и масла, Нытвенский — на цельномолочной продукции). Новую площадку холдинг использует для максимального увеличения продаж и роста доли рынка. «Они молодцы, грамотно ведут себя, хорошо знают рынок в отличие от иногородних игроков», — полагает экс-директор.

«Ну что я могу сказать: молодец! Теперь ему наше сырье понадобится в большем объеме», — заявил „Ъ“ владелец молочного хозяйства «Русь» Александр Репин. Напомним, с начала этого года холдинг господина Репина не занимается переработкой, а направляет свое молоко на ООО «Маслозавод „Нытвенский“».


Источник: dairynews.ru

Развитию креветочного промысла в России нужен импульс

Тут стоит присмотреться к неосвоенным ресурсам. Например – креветке. Пока в мире нарастает креветочный бум, РФ отсиживается в стороне. Хотя собственного улова с лихвой хватило бы накормить страну. Еще больше – отправить на экспорт. Но пока мы в огромных количествах поглощаем третьесортный канадский и китайский товар.
В мире креветка сейчас на особом положении. В одних странах не знают, как ее спасти, в других – как от нее спастись. В первом случае речь – о загадочной креветочной чуме XXI века, синдроме внезапной смертности ракообразных. Экономическая подоплека такова. Если мерить в объемах продаж, креветка – третий по доходности мировой морепродукт. Продажи этого деликатеса приносят порядка 30 млрд долл. (1,1 трлн руб.) в год. Больше денег дают только тунец и лосось.

Можно сказать, креветка – стратегический морепродукт. Достаточно взглянуть на такие цифры. В 2013 г. мировое производство рыбы достигло 160 млн тонн: 90 млн т – настоящие дары моря, 70 млн т – разводная рыба. Больше всего в планетарном котле варится сельди (22,5 млн т), трески (9 млн т) и тунца (7 млн т). Креветок тоже немало – в мире в 2013 г. их продано 7 млн тонн. Это втрое больше мирового улова лососей, вчетверо – камбалы.

Конечно, далеко не вся креветка – естественного происхождения. С начала 2000‑х гг. лов рос такими темпами, что в океанах ракообразных осталось мало, особенно крупных видов. Поэтому половина креветки – искусственно выращенные особи. Это направление развивалось бешеными темпами: если в 2000 г. в мире выращивали менее 1 млн т, три года спустя – уже 3,5 млн тонн. В первую очередь разводят королевскую креветку и белую атлантическую. Королевские дорастают до 35 см в длину, в продаже бывают только разводные. В Азии начался бум таких хозяйств. Самое большое в мире, площадью 522 га, начали строить в КНР в марте 2014 года. Это первая в мире креветочная ферма замкнутого цикла, только на первом из трех этапов строительство обойдется в 150 млн долларов.
Вкладывают – значит, выгодно. Во Вьетнаме при поддержке правительства разведение креветки развили до такой степени, что стало не хватать корма. В итоге простаивают до 60% хозяйств. В целом технология устроена так. Запруды площадью несколько гектаров, засаживают мальками, через 6–8 месяцев урожай созревает, его высасывают из воды вакуумными помпами. Мировой рекорд – более 20 кг крупных креветок с каждого кубометра воды. При цене гигантских креветок 5–8 долл. (200–300 руб.) за 1 кг прибыль выходит изрядная. К слову, в России столько стоит самая мелкая креветка. На мировом рынке такая идет по 30–50 центов (11–19 руб.) за килограмм.

Эту фермерскую креветку и поразила таинственная болезнь. Стоит захворать одной особи, максимум через месяц вымрут все. Напасть налетела на креветочный бизнес Таиланда, затем перекинулась в КНР и Вьетнам. Аналитики строят жуткие прогнозы. Если болезнь не остановится, мировое поголовье разводной креветки прикажет долго жить, после чего цены взлетят в 3–5 раз. Но пока зараза не коснулась других стран Азии. В США иная беда: на Атлантическом побережье, в районе Флориды, – нашествие гигантской черной тигровой креветки. Вообще-то – дорогой деликатес. Проблема в том, что этот вид впервые добрался в Атлантику из Тихого океана. Он считается очень опасным, поскольку агрессивен: истребляет других креветок и ценные сорта рыбы.

Пока в креветочной гонке Россия держится в группе отстающих. О промышленном разведении креветок в наших широтах говорить вроде смешно – ракообразные не выживают при температуре воды ниже 15 градусов. Хотя это не помешало экспериментам. В Краснодарском и Ставропольском краях на бывших рисовых плантациях открыта пара креветочных ферм, выращивающих гигантских пресноводных особей.

«У креветки множество преимуществ. Она набирает массу до 250 граммов, достигает 30 сантиметров. Главное: вырастает в два-три раза быстрее прудовой рыбы, а стоит в 10–20 раз дороже», – рассказывает главный специалист по рыборазведению кубанского хозяйства «Совхоз Черноерковский» В. Кривохожин. В начале зимы 2012 г. его хозяйство завезло первое маточное поголовье из Астраханской области, где давно разводят королевских креветок и австралийских раков. В феврале мальки уже достигли товарного веса.

Но такие проекты – пока только проба пера. Даже крупная ферма дает от силы 15–20 т в год – этим страну не накормишь. Сколько креветки нужно России? Вот цифры: в удачном для рыбной индустрии 2013 г. продажи креветок достигли 50 тыс. тонн. Например, лосося и шпрот в консервах съели вдвое меньше. Хотя на мировом фоне цифра скромная. Для сравнения: Северная Америка ежегодно поглощает 720 тыс. т креветок, Китай – 662 тыс. т, Евросоюз закупает 480 тыс. тонн.
Нам до этого далеко. Если подсчитать среднее потребление креветки в России – выйдет ровно по 350 г на нос. Притом половина веса ракообразного – панцирь. Сравните со 111 кг среднегодового потребления картофеля, 40 кг сахара или 20 кг свинины. Для сравнения: Дания с населением в 25 раз меньше нашего, поглощает 35 тыс. т креветок в год. При этом сахара кушает меньше – только 26 тыс. тонн. В США среднегодовое потребление креветок – 1,9 кг на жителя. В пересчете на вес этих ракообразных там едят в 1,5 раза больше тунца, вдвое – лосося, вчетверо – трески.

Значит, у нас все впереди. У креветочного дела в России огромный запас роста. Пока даже обычная североморская креветка, которая в изобилии встречается в собственных водах, востребована до обидного мало. На отечественные прилавки она поступает в основном из Канады. Эта страна – крупнейший креветочный импортер в Россию –захватила 40% рынка. Следом идут Китай с разводной креветкой и Норвегия с природной, северной. В 2013 г. общими силами эти три страны продали РФ более 40 тыс. т креветки.

Когда-то представить такое было сложно. В 1980-х гг. один лишь Мурманский флот за сезон привозил на берег по 35–40 тыс. т северной креветки. Еще 15–25 тыс. т добывали в Приморье. Соседняя с Мурманском Норвегия черпала из той же зоны 80 тыс. т деликатеса. Еще 110 тыс. т крупной северной креветки добывала Гренландия, 125 тыс. т – Канада.
Особой статьей шел лов антарктического криля. Он уникален по пищевым свойствам, гораздо питательнее и полезнее обычной рыбы. Идея была такая: запасы рыбы в мире не безграничны. Тогда как криля в Мировом океане по массе примерно в 20 раз больше. Поэтому со временем человечество неизбежно переключится на криль.

На практике рыбная футурология обрела такие черты. Советская рыболовная эскадра единственная в мире вылавливала этих мельчайших ракообразных в невероятных количествах. В лучшие годы привозили до 380 тыс. тонн. На основе криля создали легендарную пасту «Океан» с уникальными питательными свойствами. Также появились знаменитые крилевые консервы. Они дорогие, потому что там – очищенный от панциря продукт. СССР единственный в мире разработал технологию, позволяющую чистить и фасовать криль по банкам непосредственно на судах, в районе добычи. Хотя по большей части криль шел на удобрения или корм.

Сейчас вместо нашей в Антарктиду каждый год приходит корейская крилевая эскадра. С каждым годом она все внушительнее, в 2013 г. Южная Корея направила в Северный Ледовитый океан 28 судов. Тем временем Россия еще в 1993 г. остановила антарктический промысел. В Мурманске креветочные уловы упали до нуля. Потому что абы чем креветку не наловишь, флот специализированных судов сдали в аренду или на лом.
Добыча ожила только в прошлом году. Единственный на сегодня российский креветколов в Баренцевом море – траулер ледового класса «Капитан Варганов». Да и тот на поверку – купленный по случаю с подачи Минпромторга канадский корабль.Ведомству требовалось срочно отрапортовать наверх о развитии северного рыболовства, тут и подвернулся потрепанный канадец. «Варганова» отремонтировали, с весны прошлого года он добывает по 300 т креветки за рейс, который длится четыре месяца. Выходит, чтобы накормить РФ собственной креветкой, нужно не менее 42 таких судов.

Дальний Восток в свое время тоже резко сбавил креветочные обороты. В прошлом году в Охотском и Японском морях выловили только 9 тыс. тонн. Притом в России собственную дальневосточную креветку толком не нюхали, на внутренний рынок пошло только 100 тонн. Вероятно, неликвид. Остальное отправилось прямиком в Японию и Южную Корею. Гнать креветку на экспорт стало особенно выгодно, после того как стараниями правительства в 2010 г. пошлины упали в два раза.

Что в итоге? У России все предпосылки, чтобы обеспечить себя собственной креветкой. Ресурсов одного Охотского моря на Дальнем Востоке достаточно для стабильного вылова 25–30 тыс. т в год. К тому же в этом бассейне преобладают крупные особи королевской креветки длиной 12 сантиметров. Да и ловить в этом море можно круглый год. Еще 15–20 тыс. т креветки в год может дать лов в Японском море. Но самый мощный источник – простаивающие необъятные креветочные ресурсы северных морей.

Нужно лишь восстановить отечественную креветколовную флотилию. Пока дело двигается с трудом. Мурманский траловый флот обещал модернизировать старые суда в Норвегии, но до этого дело не дошло. Дальневосточные судовладельцы не думают ни о чем, кроме экспорта. К тому же ничего не слышно о новых проектах по береговой переработке креветки. Все в рыбной отрасли понимают: продукт очень перспективный, спрос на креветку в России будет расти и расти. Но пока мнутся, потому что вложения нужны изрядные. Дело за малым – государство должно дать импульс развитию креветочного промысла. 

Источник: Аргументы и Факты